Будникову Борису Федоровичу 75!

16 февраля нашему знаменитому яхтсмену, победителю и призеру множества международных первенств, в том числе - Чемпионатов мира, Европы и Олимпийских Игр Борису Федоровичу Будникову исполняется 75 лет.

Борис Федорович Будников - Заслуженный мастер спорта СССР. Родился 16 февраля 1942 года в Саратове, окончил ГЦОЛИФК по специальности тренер-преподаватель. С 1960 по 1986 год регулярно принимал участие в чемпионатах СССР и Спартакиадах народов СССР в составе сборной Москвы. Завоевал в различных классах яхт 20 медалей, в том числе 13 золотых, 5 серебряных и 2 бронзовые. В составе сборной СССР принимал участие в Олимпийских играх 1972 года (9-е место), 1976-го (4-е) и 1980-го (2-е). Чемпион Европы 1980 года (Хельсинки, Финляндия), серебряный призер чемпионатов Европы 1971, 1982 и 1983 гг. Серебряный призер чемпионата мира 1984 г. (озеро Гарда, Италия). Многократный победитель международных и союзных регат.

Ассоциация класса Финн от всей души поздравляет Бориса Федоровича с юбилеем и желает здоровья и как можно дольше оставаться с нами и в целом в парусном спорте!

Первым тренером Бориса Федоровича был Дмитрий Леонидович Зворыкин, который в послевоенные годы собирал мальчишек и прививал им любовь к парусу. Он был не только тренером, но и воспитателем.  О том, как Борис пришел в группу Зворыкина даже написали в статье "Митяй":

"Боря Будников был один из пятерых детей вдовой матери. Они жили неподалеку, в Долгопродном, и самостоятельно начал ездить в яхт-клуб, когда ему было лет пять. Не знаю, кто его привел туда в первый раз. Ребята подшучивали над ним и предлагали ему яхту класса «Селедка», узкую и длинную. Она должна была быть каким-то особым рекордсменом, но в дело не пошла из-за своей никудышной остойчивости, а потому, кажется, две их штуки зря торчали в эллинге – никто на них не ходил. Боре сказали, что это специально для него, поэтому их никто не берет. Мальчик поверил и даже, глядя на других, собирался её ремонтировать."

Позже настойчивость и упорство и уникальные особенности "Покровки" (акватории в районе Покровской горы - ныне район ЦСП "Хлебниково") помогли Борису Федоровичу вырасти и добиться высоких наград.  Об этом периоде и о другом он рассказывает в своем интервью журнала "Yachts Russia" - "Пять кругосветок Бориса Будникова" (2011 г).

Пять Кругосветок Бориса Будникова

(По материалам журнала YachtsRussia, Беседовал Дмитрий Воскресенский)

Ровно тридцать лет назад в июне 1980 г. на первенстве Европы в Хельсинки Борис Будников сумел обойти легендарного датчанина Пола Йенсена и завоевал звание чемпиона континента. Но именно ему, Йенсену, он уступил в упорной борьбе чуть позже на олимпиаде в Таллинне. И все-таки не эта «осечка» стала самым обидным поражением в спортивной карьере одного из самых титулованных российских яхтсменов…

Пятеро с одной речки

YACHT Russia: У многих яхтсменов путь в парусный спорт, спорт особый, – целая история. Каким он был у вас?

Борис Будников: Все дело в моей бабушке!

YR: Вас бабушка привела впарусный спорт?

Б.Б.: Да нет. Просто на лето родители отправляли меня к бабушке, а она жила рядом с Клязьминским водохранилищем, на так называемой Покровской горе. Оттуда родом Виктор Потапов, там же жил Тимир Пинегин и другие известные яхтсмены. Там вообще был центр парусного спорта Москвы. Композиторы, инженеры, профессора – многие любили ходить под парусом.

В связи с этим вспоминаю один яркий эпизод. В 1972 году на стадионе в Мюнхене на открытии Олимпийских игр стояли аж пятеро парней, чье детство прошло на Покровской горе! Я, мой дядя Костя (он тогда был тренером Вали Манкина и нашей сборной), мой друг – двукратный чемпион мира Виктор Потапов, массажист нашего велогонщика, чемпиона Олимпийских игр 1960 года в Риме Виктора Капитонова – Геннадий Костерин, а также Владимир Леонтьев – с ним мы три Олимпиады отгоняли! Вот как бывает! Пятерка простых ребят с какой-то там речки Клязьмы на открытии Олимпиады.

YR: Вы сами записались в парусную секцию?

Б.Б.: Нет, туда меня привел как раз дядя – Константин Мельгунов! Дядя Костя был начальником яхт-клуба и всюду таскал меня с собой. Впервые он посадил меня в яхту, когда мне было семь лет. При этом я еще плавать не умел. Так он меня веревкой обвязывал и кидал в воду – плавать таким образом учил. Я ему кричал из воды: «Дядька – дурак!» Ну не хотел я учиться плавать. Но под парусом ходить хотел! Начинал с маленькой бухточки. На большую воду он меня, естественно, не отпускал. Дядя был опытным яхтсменом, показывал хорошие результаты на первенствах Москвы и в Олимпиадах позже участвовал, правда, в качестве шкотового.

YR: Какая у вас была первая лодка?

Б.Б.: Был такой класс «Ша-10» – аналог «Финна». Вот на нем я и начинал ходить.

YR: А первая победа?

Б.Б.: В 1954 году в возрасте 12 лет на лодке класса «Е» (Ерш) я выиграл чемпионат ДСШ «Энергия». Выступал за ДЮСШ «Крылья Советов». Тренировал меня Дмитрий Зворыкин – внук того самого знаменитого русского инженера Владимира Зворыкина, который изобрел телевизор! Затем, когда в «Крылышках» перестали культивировать парусный спорт, перешел в ЦСК ВМФ.

Сначала разобрался в деталях ракет

YR: Чем вы занимались помимо паруса?

Б.Б.: Нас в семье было шестеро детей. Жили мы очень бедно: мать не работала, у нее и с нами дел было полно. Работал только отец, он был заместителем начальника цеха. Ни коньков, ни лыж, ни футбольного мяча у меня в детстве не было. Да и, кроме паруса, меня ничего не трогало. Занимался я им фанатично, грезил сутками напролет! В 1956 году отец умер, мне тогда стукнуло 14 лет, и пришлось идти работать – кормить семью. Устроился на оборонный завод в Долгопрудном, который занимался сборкой ракет, тех самых, которые сбили американского шпиона Фрэнсиса Гарри Пауэрса 1 мая 1960 года в небе над Свердловском. Кстати, по нему было выпущено целых семь ракет! По профессии я был оператором – проверял ракетные детали.

YR: Что вам дали занятия в парусной секции?

Б.Б.: Для того чтобы юный яхтсмен прогрессировал, большое значение имеет количество соревнующихся. Когда мы начинали заниматься парусом, то на старт соревнований на Клязьминском водохранилище выходило по 50–60 лодок! Настоящий гонщик – это яхтсмен, способный ориентироваться среди большого количества яхт и умеющий в такой обстановке читать ветровые и волновые условия на дистанции. Клязьма в этом отношении – одно из лучших мест для тренировок. Гонки на реках и водохранилищах вообще закладывают основу тактической подготовки яхтсмена! А если тактическое чутье сформировано, то «поставить» потом технику управления яхтой на море – вопрос времени.

При этом замечу: как это чутье срабатывает в гонке, я толком не знаю. Нет никакой логики «поведения мыслей» после старта, все на уровне «подкорки». Как только задумался, начал «насиловать» мозг – провал. Кстати, тот же Тимир Пинегин начинал свой путь в парусе на Клязьме, а Валя Манкин – на Днепре…

YR: Де-юре, а часто и де-факто, в те годы в СССР не было профессионального спорта. Вы и гонялись, и работали одновременно?

Б.Б.: Да. Но такое совмещение продолжалось до 1961 года. А затем я перешел в ЦСК ВМФ и стал чистым «профессионалом». До этого, «в юношах», я и работал, и учился, и спортом занимался, выступая за «Буревестник». Но в «Буревестнике» были проблемы с материальной частью. В 1960 году я выиграл чемпионат Москвы в классе «Финн», и армейцы перетащили меня к себе. Тогда они были в силе. Вспомните, как в хоккее легендарный Анатолий Тарасов со всего Союза забирал таланты к себе в ЦСКА. Сразу дали зарплату-стипендию, и с деньгами больше проблем не было. В ЦСК ВМФ новые, современные лодки покупали для первых номеров команды регулярно, а те, когда им обновляли матчасть, передавали их «по наследству» более молодым спортсменами.

Путь во взрослую сборную

YR: Борис Федорович, а когда вы поняли, что сможете достичь высоких вершин в парусе?

Б.Б.: Насчет «вершин» у меня сомнения были долго. Да, в 1960 году, когда мне было 18 лет, я выиграл чемпионат Москвы и среди юношей, и среди взрослых. Но и тогда я еще не верил в себя до конца. «Прозрение» случилось спустя семь лет – в 1967 году, когда я выиграл Спартакиаду народов СССР, выступая уже в классе «Звездный». Быть чемпионом Советского Союза в то время, скажу вам, дорогого стоит. Конкуренция была – мама не горюй! Огромное психологическое напряжение. Только одна лодка от каждой республики, как на Олимпиаде.

YR: Кажется, вас взяли во взрослую сборную СССР как раз после победы на Спартакиаде-67?

Б.Б.: Да, до этого гонялся в составе молодежной команды. Но в «основу» я попал не сразу. В 1971-м, став серебряным призером в классе «Звездный» на чемпионате Европы, я вытеснил из нее самого Пинегина. Хотя первый раз я обошел Тимира еще в Риге в 1968 году на чемпионате Союза. Тогда победил я, но на Олимпиаду поехал Тимир. Он отобрался на нее еще раньше, весной. В Акапулько, где проходила олимпийская регата, Пинегин, кстати, был лишь 18-м. Ему просто не повезло. Такое бывает в парусе сплошь и рядом. К тому же лодку ему доставили лишь перед самым стартом, и у него не было времени для полноценной подготовки. Да еще новый парус оказался неудачным. В общем, все совпало со знаком минус…

YR: Кто был вашим тренером в сборной СССР?

Б.Б.: Старшим тренером команды был тогда Леонард Митницкий, а личного у меня не было. Митницкий осуществлял общее руководство. Тактике или технике ему просто некого было учить. Мне, например, на Олимпиаде в 1972 году было уже 30 лет. Я сам изучал все материалы по аэродинамике, гидродинамике, по устройству и настройке яхты...

Парадоксы парусногоспорта

YR: Ваш первый крупный успех на международной арене победа на чемпионате Европы 1980 года в Хельсинки?

Б.Б.: До этого, в 1971 году, на итальянском озере Гарда я выполнил норматив мастера спорта международного класса, став вице-чемпионом Европы.

YR: Наверное, обидно быть вторым, а не первым?

Б.Б.: Не всегда. Серебро 1971 года – большой успех для меня. Я же только-только начинал гоняться на международной арене. И потом, парусный спорт – спорт особый. Ведь как бывает: ты летишь, а в ста метрах от тебя яхта стоит, или наоборот – ты стоишь, а соперник летит. И невозможно предугадать, кто придет первым. Вот как я Олимпиаду 1976 года проиграл? Выиграл первую лавировку, на бакштаге меня американец «дернул», выиграл вторую лавировку, вышел на фордевинд с хорошим отрывом, но тут ветер неожиданно скис и перед самым знаком вдруг подул, но перед тем, как я смог обогнуться! И меня достал этот американец. Он пришел первым – я вторым. В итоге же я занял четвертое место, проиграв всего два очка тому самому Полу Йенсену. Приди первым, а не вторым, то тогда бы обогнал на одно очко Пола и стал бы чемпионом… Вспоминаю этот момент всю жизнь, и как же мне обидно становится… Ну приди тот ветерок на пять минут попозже, и я успел бы завалиться за знак и еще больше бы оторвался!

YR: Это самое обидное для вас поражение?

Б.Б.: Не то слово! Кошмар! Я так тогда классно гонялся, но, видимо, не судьба. Парадоксы в парусе – обычное дело. Есть такой немецкий яхтсмен Йохан Шуманн, он до сих пор гоняется (1954 года рождения), трехкратный олимпийский чемпион, победитель America’s Cup (сейчас рулевой немецко-французской команды All4One, выступающей в серии Louis Vuitton Trophy. – Прим.YR). Так вот на чемпионате мира на родине, в Киле, в 1987 году он занял 30-е место (слабый ветер был, он такой не любит), а на Олимпиаде 1988 года в Сеуле дуло__так, что держись – и Шуманн выиграл золотую медаль. Причем в одни ворота, что называется. Вот что такое парусный спорт! Перестал читать дистанцию, залепил не туда пару раз и «приплыл».

Чиновники требовали результата

YR: Тяжело жилось советским яхтсменам?

Б.Б.: Мы постоянно жили на сборах. Зиму проводили в Сочи (ноябрь-март). Приехали на 25 дней, уехали домой на неделю, снова вернулись на месяц. В марте была традиционная Йерская регата во Франции, куда отправляли первые и вторые номера. Возвращались – и прямиком в Севастополь. Там проводилась регата «Слава Севастополя» и были сборы по конец мая. Затем на все лето уезжали в Таллинн, до 1972 года была в расписании и Рига. Не забывайте, что в каждом классе проводились также чемпионаты мира и чемпионаты Европы, длившиеся 10–15 дней. С сентября – опять Севастополь. Я 20 лет подряд в этом городе проводил сборы! Дурак этот Хрущев – отдал Крым…

YR: Интриги в парусном спорте имеют место?

Б.Б.: Да как без них-то… Сложности появились у меня с возрастом. Я настраивался на гонку так, как мне в свое время советовал Манкин: «Гоняться на Олимпиаде надо так, как будто ты гоняешься дома, в Киеве или на Клязьме». Другими словами: не зацикливайся на результате, играй в свою игру, будь самим собой. Как только мелькнет мысль о поражении – можешь забыть о победе.

Но об интригах. С 1972 по 1976 год я был практически первым номером в сборной Союза. От меня, «ветерана» и заслуженного яхтсмена, требовали результата – быть в призерах на чемпионатах Европы и мира. Победы в чемпионатах СССР чиновников не впечатляли. В 1981 году на чемпионате мира в итальянском городе Анцио меня здорово прихватил радикулит, и я занял там шестое место. И пошло: пора, мол, тебе парень заканчивать. К тому же в сборную из молодежной пришел новый тренер – Леонид Ремнев, кстати, мой школьный приятель. Мне настойчиво стали предлагать переходить на тренерскую работу. Но я отказывался. Хотелось еще погоняться. В итоге не пустили на регату в немецкий Киль – послали молодой экипаж (они заняли 8-е место), а я поехал в Росток и там победил в Варнемюндской регате. В конце года, кстати, спорткомитет сделал втык Ремневу: «Молодежь молодежью, а где результаты?» Но я понимал, что положение у меня все равно не ахти. Даже бросил на какое-то время тренировки.

Следующий 1982 год начинал тяжело. Но при всем этом выиграл Сочинскую регату и отобрался на Йерскую, куда отправился вдвоем с молодым коллегой. И перед отъездом старший тренер предупредил меня: «Поможешь товарищу выиграть во Франции, и мы блокируем нападки против тебя». В общем-то, это не совсем тактично… Но мой товарищ регату выиграл, а я был седьмым. Ну вроде я ему помог, и нас в тандеме отправили на Кильскую регату. Там уже мне не было равных. Позже вместе с ним мы выступили и на чемпионате Европы: я «довольствовался» серебряной медалью, а он – бронзовой. Так все встало на свои места.

Нельзя в парусе действовать «по уму»

YR: Давайте вернемся немного назад и вспомним олимпийское серебро 1980 года…

Б.Б.: От него, конечно, тоже остался осадок (смеется). Тогда я был комсоргом сборной. И вся наша команда была за то, чтобы олимпийскую регату проводить либо в Ленинграде, либо на Черном море, в Сочи. Но вопреки здравому смыслу и нашим рекомендациям было принято другое решение – политическое. В отличие от Канады в Таллинне перед последней гонкой регаты я шел четвертым, но у меня и там были все шансы на победу. Моему «любимому» сопернику Полу Йенсену я вез после старта и первой лавировки метров сто. И черт меня дернул повернуть раньше времени на знак!  Датчанин этим тут же воспользовался. Ветер изменился, Йенсен из-под меня рванул на знаке и пришел первым. Словом, я сделал то, что не должен был делать: стал анализировать, а надо было положиться на интуицию. Повернул бы вовремя – стал бы олимпийским чемпионом. Такая же точно история произошла и на чемпионате мира 1984 года, который проходил на озере Гарда. Там я тоже решил действовать «по уму» и точно так же упустил победу в самый последний миг.

YR: Государство поощрило вас за серебряную медаль на Олимпиаде?

Б.Б.: Премию выдали в размере 2000 рублей. Зато за Спартакиаду 1979 года, где я победил, я получил трехкомнатную квартиру в Москве. Эта награда, конечно, повесомее. Я ее, считай, выбил. В январе 1979 года на одном из совещаний в московском спорткомитете сказал председателю Анатолию Ковалеву: «Как же так, Анатолий Николаевич, живу в Долгопрудном, а выступаю за Москву?» Он пообещал подыскать мне квартиру в Ленинградском районе, где обычно жили армейцы. Пока я ездил по сборам, моя супруга ездила и выбирала подходящую. Но выяснилось, что в этом районе с новыми квартирами большая проблема. Нам стали предлагать другие районы, мы выбрали Алтуфьево (и Долгопрудный рядом, и Клязьма). Ордер мне вручили в торжественной обстановке в гостинице «Москва», где располагался штаб Спартакиады (гонки проходили в Таллинне).

Пять парусных кругосветок

YR: Борис Федорович, кто ваш лучший друг в парусе?

Б.Б.: Виктор Потапов. И не только в парусе – по жизни. Мы с ним с детства. С таким и по пятьсот граммов хлопнуть можно, и в разведку…

YR: А кумир у вас в парусном спорте был?

Б.Б.: Кумиром у всех яхтсменов моего поколения был другой датчанин – Пауль Эльвстрем. Я с ним, правда, не гонялся. Уникальный спортсмен. Участник восьми (!) летних Олимпийских игр (1948–1988), четырехкратный олимпийский чемпион на швертботе-одиночке (1948 – «Файрфлай», 1952, 1956, 1960 – «Финн»), 14-кратный чемпион мира в девяти (!) классах, восемь раз выигрывал чемпионаты Европы. В 1996 году был признан в Дании «спортсменом столетия».

YR: Чем вы занимались после завершения карьеры?

Б.Б.: До 1992 года работал старшим тренером сборной СССР по килевым лодкам. А после распада Союза, когда в парусном спорте наступили черные времена, кем только не был: сторожем, строителем, такелажником, автомехаником (закончил в свое время соответствующий техникум), даже на автопогрузчике вкалывал – семью надо было кормить. Где-то до 2000 года перебивался с хлеба на квас. Потом стало полегче: состоятельные люди, для которых парус стал образом жизни, начали приглашать к себе. Помогал в должности шкипера обслуживать их яхты. Причем не только парусные, но и моторные. Дело родное, знакомое, да и деньги неплохие.

YR: А желания поучаствовать в серьезном проекте не было? Пройтись вокруг света, например?

Б.Б.: Никогда об этом даже не задумывался. Хотя если бы представился случай, то попробовал бы. Я настолько был уверен в своих силах, что запросто обошел бы вокруг света и в одиночку. Вот только интереса у меня большого к таким плаваниям не возникало. Мне кажется, это скучно. Что одному идти, что в экипаже. Да и потом, я столько лет провел в парусе – на пять кругосветок точно хватит.